Ричард Столмен
[Из “Датамейшн”, 1 марта 1996 года]
Прошлым летом несколько ловких законодателей предложили указ о “запрете порнографии” в Интернете. В конце года правые христиане выступили в его поддержку. На прошлой неделе президент Клинтон подписал указ. На этой неделе я провожу цензуру в GNU Emacs.
Нет, в GNU Emacs нет порнографии. Это пакет программ — расширяемый и программируемый текстовый редактор, отмеченный призами. Но закон, который был принят, заходит гораздо дальше запрета порнографии. Он запрещает “неприличную” речь, а это может касаться всего — от всем известных стихов до шедевров Лувра, рекомендаций по безопасному сексу… и программ.
Естественно, указ встретил сильное сопротивление. Не только со стороны пользователей Интернета и любителей эротики, но со стороны всех, кому небезразлична свобода печати.
Но каждый раз, когда мы пытались рассказать обществу, что поставлено на карту, силы цензуры отвечали ложью: они говорили обществу, что дело касается только порнографии. Поставив эту ложь в основание других своих высказываний по этому вопросу, им удалось ввести общество в заблуждение. Итак, теперь я провожу цензуру в своих программах.
Видите ли, в Emacs есть вариант знаменитой “программы-врача”, известной также как Eliza, первоначально разработанной профессором Вайценбаумом в Массачусетском технологическом институте. Эта программа имитирует роджерсовского психотерапевта. Пользователь разговаривает с программой, а программа отвечает — словами самого пользователя, распознавая при этом длинный список определенных слов.
Программа-врач в Emacs была обучена распознавать множество известных бранных слов и соответственно отвечать изящными сообщениями, например: “Следите за своей речью, пожалуйста”, или “Давайте воздержимся от грубостей”. Для этого программа должна содержать список бранных слов. Это значит, что исходный текст программы неприличен.
Итак, на этой неделе я удалил эту особенность. В новой версии врач не распознает неприличных слов; если вы ругаетесь, он возвращает вам ваши ругательства — за неимением лучшего. (При запуске новая версия сообщает, что она подверглась цензуре, чтобы защитить вас.)
Теперь, когда перед американцами встала угроза двухлетнего тюремного заключения за неприличные публикации в сети, им было бы полезно иметь доступ к точным правилам, позволяющим избегнуть тюрьмы за действия в Интернете. Однако это невозможно. Правила должны были бы упоминать запрещенные слова, так что размещение их в Интернете нарушило бы эти самые правила.
Конечно, я могу только предполагать о том, что значит “неприличный”. Я вынужден делать это, потому что этого никто точно не знает. Самое очевидное из возможных значений — то, которое используется для телевидения, так что я пользуюсь этим как рабочей гипотезой. Однако не исключено, что наши суды отвергнут эту трактовку закона как антиконституционную.
Мы можем надеяться, что суды сочтут Интернет средством публикации, аналогичным книгам и журналам. Если это произойдет, они полностью отвергнут любой закон, запрещающий “неприличные” публикации в Интернете.
В действительности меня беспокоит, что суды могут пойти на смешанную полумеру: принять определение “неприличного”, которое не запрещает программу-врача и высказывания о правилах приличий, но запрещает некоторые книги, которые любой ребенок может просмотреть в публичной библиотеке. С годами, когда Интернет заменит публичные библиотеки, мы утратим часть своей свободы слова.
Всего несколько недель назад другая страна ввела цензуру Интернета. Это Китай. В нашей стране к Китаю относятся плохо — его правительство не уважает основных свобод. Но насколько их уважает наше правительство? И есть ли у вас потребность в том, чтобы сохранить их здесь?
[Этот абзац устарел:]
Если есть, следите за кампанией “Телекоммуникационный патруль избирателей”. Обратитесь к их сайту http://www.vtw.org/ за информационным обзором и рекомендациями по политическим действиям. В феврале цензура победила, но мы можем выиграть в ноябре.